Ірина Муромцева біографія особисте життя: інтерв'ю 2016

На Першому каналі Ірина в програмі «Гості знеділях »зустрічається з сім'ями зірок, розмовляє про їхні взаємини між собою та з дітьми. Муромцева сама одружена з продюсером Максимом Волковим, у неї двоє дітей: 14-річна Любаша від першого шлюбу і 3-річна Сашенька. Кожна дитина проходить свій перехідний вік, а мама шукає ключ до кожної.Фото: личный архив Ирины Муромцевой– В отношениях с детьми общение, доверие для меня на первом месте. Мы со старшей дочерью всегда обсуждаем сложные моменты, говорим про щепетильные вещи, даже интимные, и я очень этим дорожу. У меня такого контакта с мамой не было. Не могла много ей рассказать, потому что не была уверена в поддержке. Мои родители воспитаны другой системой, для них всегда была важна субординация. А многие тайны рождали неверные поступки, мне бы не хотелось повторения этого у моих детей. И при том, что у нас есть контакт, я Любаше не льщу, не подыгрываю, у нас все по-честному: я могу сказать, что мне не нравится, и ожидать в ответ адекватной реакции, а не просто подросткового бунта: тогда сделаю назло, потому что самостоятельный человек, принимайте такой, какая есть. Мне некоторые знакомые говорят: ты детей балуешь, они из тебя веревки вьют. Думала: может, потому что моя мама была такая «гайки-закрутительная», не могу орать, наказывать. Но я вот не считаю конфликт и жесткость основой воспитания детей, особенно когда это 14 лет, и процесс отпочкования уже начался. Наказание для старшей, это скорее «делу время – потехе час». Не успела что-то сделать – не пойдешь на концерт, даже если хочешь. Причинно-следственная связь.Советуюсь с дочерью и прислушиваюсь к ней. У Любаши мудрый взгляд на вещи, зачастую даже более сбалансированный, чем у многих взрослых. Она точно мудрее, чем я. Надеюсь, что с годами это не исчезнет. Утром ей тяжело вставать в школу, собираться. Встаю вместе с ней, готовлю завтрак, провожаю в школу. Знаю, ей это нужно, потому что потом в течение дня не увидимся. И ей важны такие объятия. И в прямом, и в переносном смысле. И все равно может быть колючкой. Но, уходя, скажет: «Мам, извини меня, да, я злюсь, но это все школа, вечно что-то не успеваю». У многих людей даже старше меня такую правильную оценку себя, взвешенное партнерское отношение встречаю редко. Поэтому советы дочери для меня ценны. Да, они бывают категоричны. Так, например, может сказать: «Я выгляжу стильно, и в этом смысле спасибо тебе. Но знаешь, мам, у женщин наступает период, когда они начинают одеваться в мешки. Не делай этого. Тебе не идет». Отвечаю: «Понимаю, что в твое видение стиля это не укладывается. Но мне это не кажется мешком. И потом мне так комфортно». – Даю ошибаться. Это неотъемлемая часть взросления. Если есть ощущение самостоятельности в малом, не будет соблазна совершать большие глупости. Помню себя в возрасте Любаши. Лет в 15−16, насмотревшись каких-то фильмов, стала носить рубашки, мужские галстуки, широкие жакеты. Глядя на фотографии тех лет, ужасаюсь, как смешно это выглядело. Но когда сейчас Любаша выбирает что-то подобное, не мешаю. Недавно дочь решила осветлить волосы. Пыталась объяснить, что ее это сильно поменяет. Она стояла на своем: «Хочу поэкспериментировать, знаю, мне пойдет. Если нет, верну все обратно и больше повторять не буду». Логично. Хотя с папой у нее были серьезные диспуты на эту тему, для него такое неприемлемо, нет полумер. Любаша удивлялась: «Я же не в синий цвет или в зеленый». Я встала на ее сторону, потому что не вижу в этом поступке какой-то большой беды. Объясняю: если перекрыть все дырки, пар, который кипит, а это физиология, выплеснется. Считаю, такими уступками, малой кровью, можно спокойнее выйти из этого возраста. У человека сохраняется ощущение, что он может принять самостоятельное решение, нести ответственность за свой поступок. Несвобод в этой жизни достаточно. Любаша покрасилась – результатом довольна.Но есть у нас и табу. Так по поводу пирсинга говорю категорически «нет», необходимость тату тоже обсуждаем. Пирсинг – все-таки украшение, которое снять невозможно, или, если от него избавляешься, остаются дырки. Хотя, конечно, она может втихаря поставить шайбы в ушах. Характер у нее есть, заставлять бессмысленно – только убеждать, поэтому все и обсуждаем. По поводу татуировки тоже был разговор. Мое решение сделать тату было взвешенным, для меня это знак, нечто зашифрованное, что ношу с собой, как оберег. Просто ради рисунка этого бы не сделала. Поэтому Любашу спрашиваю: «Для чего тебе? Эпатировать? Внимания не хватает?» Разматываем клубок, ищем первопричину.