Lille køkkenindretningJeg flyttede til et nytквартиру и обнаружил, что у меня маленькая кухня. Раньше я никогда особо не задумывался о том, важен ли для мужчины размер кухни. Но массовая культура и рассказы друзей навязали мне стереотип — кухня должна быть большой. Герои кинофильмов обитают в обширных кухнях, они ходят пешком от холодильника к столу. Друзья за пивом хвалятся — у кого пятнадцать метров, у кого двадцать. А у меня только семь… Может ли мужчина вести полноценную жизнь на семиметровой кухне? Я стал комплексовать. Я боялся приглашать туда гостей, особенно после того случая, когда Ира засмеялась и сказала «Боже, какая маленькая!» Больше мы не встречались. Я старался сразу вести девушек в гостиную, приносил им туда подносы с едой. Я оттягивал знакомство с моей кухней как мог, но рано или поздно все они говорили: «Пойдем посидим на кухне, мы ведь уже давно знакомы». После этого… Кто-то пытался скрыть разочарование, кто-то делал вид, что ничего не происходит, но я-то все чувствовал. «Какой размер кухни является нормальным?» — задавал я вопрос специалистам. Говорили, что нормы как таковой нет, дело не в размере, а в удобстве планировки. Кто-то утешал меня историями о счастливой жизни в восьмиметровках. Это звучало как-то с надрывом, как в рассказах об инвалидах, вопреки всему не потерявших веры в себя и умения радоваться жизни. То есть преподносилось как исключение, почти как подвиг. Но у меня даже не восемь, а семь… «Так жить нельзя, — решил я. — Нужно бороться! «Преодолев страх перед архитекторами, я стал интересоваться, нельзя ли искусственно увеличить размер кухни. Мне сказали, что если причина моего недовольства носит психологический характер, то можно попробовать увеличить площадь кухни визуально. То есть повесить зеркала, обставить ее более узкой мебелью, заменить стол барной стойкой. «Но это же самообман!» — восклицал я. Она так и останется семиметровой, и любой разговор о площадях будет портить мне настроение. Я никогда не умел себя обманывать. Тогда, сказали архитекторы, остается радикальное средство — перепланировка. Есть специальные сложные операции — от вырубки мусоропровода до объединения кухни с комнатой. Некоторые так делают и ничего — живут. Конечно, гарантии успеха никто не даст, в процессе операции могут возникнуть осложнения, например, если стена несущая. А чтобы это узнать, нужна справка из БТИ. И вообще нужно собрать массу разрешений, и, даже если все получится, совсем не факт, что архитектурная комиссия не заставит переносить стенку обратно — законы-то меняются каждый год. Да и за комнату как-то страшно, останется ли она полноценной после такой перепланировки. Я представил себе ремонт (не выношу вида ремонта): осколки плитки, мешки с цементом, рабочие в грязных комбинезонах лупят кувалдой по стенке моей кухни… Меня чуть не вырвало, и я понял, что никогда на это не отважусь. Отчаяние постепенно переросло в тупое равнодушие. Мне трудно об этом писать, но я — молодой здоровый мужчина — просто вычеркнул тему кухни из своей жизни. Я решил, что могу обходиться вообще без кухни, в конце концов, это не главное в жизни — остаются книги, музыка, любимая работа. Я перестал приглашать гостей и сам старался есть не дома. Конечно, круг моих знакомых сузился, я все больше замыкался в себе. Утешение, как это часто бывает, я нашел на дне бутылки. Алкоголь помогал отключиться, не думать о кухне. Порой в похмельной бессоннице я метался на сырых простынях, терзаемый фантомами: я видел себя на просторной кухне в окружении людей, мы сидели за большим столом, смеялись, я говорил: «Подождите, я принесу еще сыру», вставал и шел в другой конец, к большому холодильнику… Потом я просыпался в слезах, брел на свою, поросшую паутиной семиметровую, включал свет, оглядывался и приговаривал: «Боже, почему я…» Жить не хотелось. Меня спасла Катя. Я сидел дома и как обычно лазил по сайтам дешевых столовых самообслуживания, как вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стояла невысокая, чуть полноватая брюнетка с добрым лицом. — Простите, — сказала она. — Я — дизайнер интерьеров, делаю ремонт в квартире над вами. Можно посмотреть вашу кухню? На предмет протечек сверху… — Нет! — вскричал я. — Не надо, у меня там… — Да вы не волнуйтесь, я на секунду, — улыбнулась она и, не церемонясь, устремилась туда, прямо туда… Сгорая от стыда, я стоял в коридоре, готовясь услышать ее ироничные замечания. То, что я услышал, меня поразило. — Какая симпатичная у вас кухонька, — донеслось до меня. — И вид приятный из окна. Прибраться бы не мешало. Вы что, один живете? — Но она же… — выдавил я, — она же маленькая. — Ну и что,— рассмеялась она, — разве это главное? Мы познакомились и разговорились. Потом Катя зашла еще раз, и как-то так получилось, что мы снова оказались на кухне, я предложил ей чаю, и она согласилась. Я не мог в это поверить: мы сидели на моей кухне и пили чай! Очень быстро Катя убедила меня, что в кухне главное — не размер, а умение с ней обращаться. И она умела обращаться с моей кухней! Оказалось, что у меня можно и готовить, и просто сидеть, и самое главное — получать от этого удовольствие. Вскоре мы поженились. Да, Катя повидала на своем веку много кухонь, но я ее не виню — это ее работа. Зато как продуманно она расставила мебель, как ловко она умеет доставать пирог из духовки, не стукаясь головой о подоконник! И главное — я теперь счастлив. Я многое понял. Во-первых, самое важное в жизни вообще и с кухней в частности — принимать ее такой, какая она есть. Во-вторых, помочь мужчине в обретении гармонии может только любовь женщины. И, в-третьих (это мой маленький секрет), если отодрать весь плинтус, можно реально добавить к площади кухни около полуметра!
